Випробування дитинством. Що заважає нам бути щасливими? Ініна Наталя

Испытание детством. Что мешает нам быть счастливыми? Инина Наталья

Каждому из нас хочется прожить счастливую и спокойную жизнь, лишенную тревог и проблем. Но что-то мешает нам. Мы недовольны собой или своими близкими, мы ссоримся, обижаемся, страдаем. Что же лежит в основе нашего поведения, реакций и переживаний? Может ли давно ушедшее в прошлое детство быть причиной проблем взрослой жизни? На основе обширной консультативной практики психолог и психотерапевт Наталия Инина наглядно и тонко показывает роль детства в нашей взрослой жизни.

Эта книга будет интересна всем, кто интересуется психологией, и, кроме того, самой широкой аудитории.

"Книга бережно и доверительно говорит с читателем о сложном, подчас драматическом развитии психологии детства, о том, что оно не остается навсегда в прошлом, а продолжает жить и действовать во взрослом настоящем и участвовать в определении будущего. Как опытный психолог, автор поясняет свои мысли яркими примерами из практики, рассказывая о поучительных судьбах своих пациентов, опыте обретения ими главных условий счастья и спасения – веры, надежды и любви".

Борис Сергеевич Братусь, доктор психологических наук, профессор, член-корреспондент РАО, заведующий кафедрой общей психологии МГУ им. М.В. Ломоносова, научный руководитель факультета психологии РПУ.

Это искренняя, с автобиографическими элементами, книга - очень непохожая на обычные книги о психологии. Читается легко, буквально на одном дыхании.

Фрагмент из книги Наталии Ининой «Испытание детством. Что мешает нам быть счастливыми?»

…предложение забыть о своих желаниях и полностью раствориться в другом — чудесный симптом влю бленности. Но когда эта установка сохраняется на годы — дело плохо. Тогда влюбленный молодой че ловек, готовый на любые уступки ради возлюблен ной, превращается в пассивного, ведомого, безучаст ного мужа. «Пусть жена решит», — отвечает он на любые адресованные ему вопросы. Какой купить ди ван в гостиную, на какой курорт поехать отдыхать летом, в какую школу отдать ребенка, какой автомо биль лучше, кого приглашать в дом на Рождество и на собственный день рождения — на эти, да, впрочем, и на все остальные вопросы ответы надо искать у же ны. Муж же будет соответствовать ситуации и покор но сидеть на неудобном диване, изнывать от жары под палящим южным солнцем, ездить на нелюбимом автомобиле и сидеть за одним столом с малознако мыми, но очень полезными людьми. При этом в глу бине души он будет мечтать о том, что бы он сделал, если бы мог: как бы поехал на тихую северную реч ку со своим старым школьным другом, как закинул бы удочку и как был бы счастлив. Но счастье нам, как известно, только снится. Вот и сидит он год за годом, десятилетие за десятилетием, на этом ненавистном диване, смотрит невидящими глазами в телевизор, ест, не ощущая вкуса, еду, которую так любит гото вить его супруга, уже практически не реагирует на обычное недовольное жужжание своей столь же не счастной жены и мечтает о том, что когда-нибудь… Но этого «когда-нибудь», как правило, не наступает, а подступает старость, нашептывающая не мудрые изречения, а печальную мысль о том, что жизнь про шла мимо и зря! Боже мой, как грустно! Неужели ни чего нельзя изменить? Неужели нельзя начать жить заново, вот тогда бы все было бы иначе… Но жизнь не черновик, ее не перепишешь набело. Каждый день, каждый час, каждая минута неповторимы, их невозможно вернуть назад! Понимание этого требу ет от нас бережного отношения к настоящему, глубо кого чувства ответственности за каждое мгновение своей жизни, ведь то, что мы можем сделать сегод ня, сейчас, возможно, больше не повторится, и шан са что-то изменить не представится вновь.

От одного известного психолога я услышала див ный образ — «промельк». Представьте, что вы еде те в поезде, а перед вашим взором мелькает толь ко сплошная стена густого леса и больше ничего. И вдруг вы видите этот «промельк»: голубое небо, легкие белые облака плывут в вышине, поля, покры тые свежей травой, вдали сверкает гладь озера и пти цы парят над ним… Мгновение — и все схлопнулось: опять стена леса, темная и бесконечная. Так и жизнь, точнее то, что мы с ней делаем, тянется как беспрос ветная, бесцветная полоса, и только иногда наш взор выхватывает этот «промельк» настоящей прекрасной и живой жизни, такой, какой она могла бы быть, но мы так привыкли, так срослись с тем, что мы называ ем жизнью, что даже не пытаемся напрячься и дотя нуться до той, подлинной.

Вернемся к нашему инфантильному и пассив ному мужчине, отдавшему бразды правления своей судьбой в чужие руки. Что побуждает его делать это? Надо сразу оговориться: дело здесь не только в психо логии и не только в детстве. Необходимо еще учиты вать влияние социокультурного, культурно-истори ческого контекста. Давайте вспомним относительно недавнюю историю Советского Союза. Роль муж чины, равно как и роль женщины, были подмене ны ролью строителя коммунизма. Личность подме нила функция. Все то, что было так ценно и важно в мире, сотканном из мужчин и женщин, потеряло всякий смысл. Женщина превратилась в многоста ночную машину, которая должна была работать, сто ять в очередях, готовить еду, кормить, лечить, учить. Мужчина же как глава семьи был нейтрализован си стемой, ему подрезали крылья, его лишили возмож ности быть увлеченным, побеждать, конкурировать, куда-то стремиться, с чем-то бороться, ему осталось только отсиживать часы с восьми до пяти за смеш ную зарплату (ее еще называли «зря-платой»), а по том играть в домино в собутыльниками в парке. Если в семье такой женщины и такого мужчины рождалась девочка, то она старалась быть похожей на мать, то есть все мочь и все уметь. Если же рождался мальчик, то он видел сильную, волевую мать, которая «пашет» с утра до ночи, и слабого безвольного отца, часто еще и пьющего. Таким образом, в сознании мальчика не был сформирован образ настоящего мужчины, на ко торого бы ему хотелось быть похожим. Еще раз по ясним, что мать становилась такой «сильной» не из-за желания быть наравне с мужчиной, у нее просто не было выхода, срабатывал материнский инстинкт и более гибкая, пластичная женская психофизиоло гия, позволяющая ей не «ломаться» в ситуации испы таний, а «гнуться», выдерживая большой вес. Отец же «ломался», превращался в «нечто» именно потому, что главные мужские мотивации, такие как стремле ние к развитию, творчество, потребность в собствен ном деле, в котором он мог бы себя выразить, были полностью истреблены.

Это вовсе не значит, что во времена Советского Союза не было настоящих мужчин, но они часто пла тили за это большую цену — от потери карьеры и ра боты до лишения свободы в местах вполне отдален ных. Если учитывать этот социокультурный контекст, то становится более ясным вопрос, который современ ные русские женщины задают вот уже более двадцати лет: «Куда подевались настоящие мужчины?» Можно поставить этот вопрос шире — почему в нашей стра не столько инфантильных эгоцентричных людей, и по чему их количество не связано с уровнем образования и уровнем развития социума? Ответ, конечно, должен быть многозначным, но в нем будет обязательно при сутствовать и психологический аспект.

Мы долгое время имели страну, постулировавшую определенное отношение к человеку как к винтику, ше стеренке системы, который нужен только для того, что бы обеспечить бесперебойное функционирование все го механизма. Иными словами, никто не говорил ни слова о личности, об индивидуальности, о ценности че ловека как такового, вне зависимости от его функцио нального значения для общества. Сам человек со своей уникальностью и неповторимостью был обществу со вершенно не нужен. Любое культурное событие, будь то спектакль, фильм или художественная выставка, ори ентированные на человека, пытающиеся проникнуть в глубь его личности, понять его смыслы, мотивы, цен ности, вызывали у властей неприятие и отторжение. Та кие события закрывали, запрещали, «клали на полку», дабы не разбудить человеческое в человеке.

Вернемся вновь в поле индивидуальной психологии, к нашему инфантильному мужчине, к нашему «под каблучнику», и попробуем разобрать те индивидуаль ные психологические механизмы, которые стоят за ним. А за ним будет стоять заботливая, опекающая мать, уберегающая любимого сыночка от любых тре бований отца или другого мужского окружения. Эти мальчики в детстве всегда любимчики, они освобож дены от любых домашних обязанностей и требова ний, они часто изнежены, опекаемы. Это не значит, что мать на них не сердится, не злится, не пытается воспитывать, но это значит, что она всегда отступает и ни на чем не может настоять.

Я помню один характерный пример. Мать яр кого представителя такого типа жаловалась мне: «Ну вы мне скажите, почему я должна носить ему еду в комнату, почему я должна подбирать разбро санные по всей квартире носки и трусы, почему да же грязную тарелку он не может принести в кухню и поставить в раковину?» Я резонно спросила в от вет: «Действительно, а почему вы все это делаете?» Надо пояснить, что родители этого двадцатилетнего парня были давно в разводе, а все попытки ее второго мужа, пытающегося повлиять на избалованного от прыска, воспринимались любящей мамой как агрес сия. «Он не твой сын, — говорила она, — ты не име ешь права так на него давить!» Короче говоря, она отбила всякую охоту у своего мужа принимать уча стие в воспитании ее сына, а его родной отец был на значен предателем и мерзавцем. В результате парень был полностью лишен мужского воспитания. Зато мама, испытывая вину перед сыном за то, что разве лась с его отцом, всячески пыталась «зализать ему ра ны», покупая ему компьютеры, дорогие мобильные телефоны, модные вещи и прочее. Что же удивлять ся, что мальчик вырос инфантильным, внутренне слабым, неуверенным в себе человеком, поскольку все типично мужские ситуации, которые могли бы выковать его характер, стойкость и терпение, были тщательно отодвинуты матерью за пределы уютного и «пушистого» мира, который она создавала для сво его любимого сыночка.

Было бы несправедливо всю ответственность за воспитание инфантильных мужчин переклады вать только на женские плечи. Роль папы здесь тоже чрезвычайно важна. Не только образ «слабого» отца формирует инфантильный стиль поведения у сы на. Сильный и холодный отец, эмоционально рав нодушный, безучастный, оценивающий сына толь ко по формальным признакам, по оценкам в школе, по достижениям в спорте или творчестве, по количе ству заработанных денег, если речь идет уже о взрос лом человеке, — это бьет посильней, чем опекающая мать. С таким отцом сын становится не просто ин фантильным, он становится глубинно неспособным выдерживать любое напряжение жизни, посколь ку не имеет опыта мужской поддержки, без которой мальчик никогда не станет мужчиной.