Византийское богословие. Исторические тендеции и доктринальные темы. Протоиерей Иоанн Мейендорф

Византийское богословие. Исторические тендеции и доктринальные темы. Протоиерей Иоанн Мейендорф

Краткое популярное изложение православного вероучения. 1-я часть разбирает его исторически, 2-я — систематически. Несмотря на популярный характер, «Византийское богословие» отличается научной строгостью и глубиной мысли. Не надо смущаться названием — под «Византийским богословием» имеется в виду богословие Вселенских Соборов и поздних византийских споров. «Исторические тенденции», 1-я часть «Византийского богословия», охватывает историю богословия от Халкидонского Собора до поздних византийских споров: христология, иконопочитание, византийские монахи и гуманисты, монашеская философия, каноника, споры с Западом и другие вопросы. 2-я часть, «Доктринальные темы», разбирает такие темы византийского богословия, как Творение, человек, Святой Дух, Триединый Бог, Таинства, Евхаристия, Церковь в мире. Мейендорф пишет во введении к «Византийскому богословию»: «В настоящей книге описываются категории богословской мысли, как они формировались в рамках Византийской христианской цивилизации, ее философии жизни, ее Литургии и искусства, и как они сохранились в современном Восточном Православии. Центральной темой византийского богословия, или интуицией, является убеждение, что человеческая природа не есть статичная, «замкнутая», автономная сущность, но — динамичная реальность, в своем существовании определяемая ее отношением к Богу. Это отношение представляется процессом восхождения и общения — человек, сотворенный по образу Божию, призван добровольно достичь «божественного подобия», его отношение к Богу есть как данность и задача, так и непосредственный духовный опыт и ожидание еще большего видения, достигаемого в свободном усилии любви. Динамизм византийской антропологии без труда противопоставляется статичным категориям «естества» и «благодати», господствовавшими в мышлении поставгустиновского западного христианства; этот динамизм может оказаться существенным критерием для современного богословского поиска нового понимания человека».